Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космическ - Страница 337

337

— Он слишком тупо себя ведет, чтобы быть кем-то важным, — сказала она. — Как тебе его ляп с кузеном, а не племянником? Или люди в его мире — идиоты?

— Может, он это и хотел сказать. — Успех потянулся вперед и ухватил стебель молочая. — В конце концов, он надел это красное безобразие и не делает никаких попыток притвориться местным жителем.

Он стряхнул с корней грязь и оставил растение сохнуть на земле.

— Что, если он хотел, чтобы я рассказал тебе, кто он такой, и сделал все, чтобы так и получилось? Думаю, он привык идти собственным путем.

— И чего он хочет от нас? — спросила Утеха с ничего не выражающим видом.

— Не уверен, что понимаю. Я думаю, что, может, Мемзен говорила правду: он пришел сюда посмотреть, как его присутствие нас изменит. — Успех покачал головой. — Есть ли в этом какой-то смысл?

— Необязательно, — сказала Утеха. — Он ведь из внешних миров. А там думают совсем по-другому.

— Может, и так.

Утверждение, что внешние думают очень странно, прививалось им на каждом занятии по уверенности в своих силах. В конце концов, именно из-за странностей мышления Старейшина Винтер нашел Уолден. Но теперь, когда Успех сам встретил внешних — Мемзен, Благородного Грегори и Л'юнгов, — он уже не был так уверен в их странности. Однако сейчас не самое время — обсуждать эту проблему.

— Слушай, Утеха, у меня свои причины рассказывать тебе все это, — сказал он. — Мне нужна помощь. Сначала я думал, он собирается просто притвориться одним из нас и тихо посмотреть на деревню. Но теперь я уверен: он рассчитывает на то, что его раскроют, это даст ему возможность изменить положение вещей. Поэтому я хочу занять его чем-нибудь здесь, подальше от остальных. Это всего на один день. Он сказал, что улетит утром.

— И ты ему веришь?

— Хотел бы. — Успех выбрал одуванчик и выдернул из земли, не повредив длинный корень. — У меня разве есть выбор? — Он оглянулся на домик, но не увидел в окне Благородного Грегори. — Нам лучше вернуться.

Утеха коснулась его руки:

— Сначала нам нужно поговорить о Вике. Успех помолчал, собираясь с мыслями.

— Если ты этого хочешь. — Он изучал корень, словно тот содержал в себе решение всех их проблем. — Наверное, нам даже стоит так сделать. Но это тяжело, Утеха. Когда я был в госпитале, внешние кое-что сделали со мной. Своего рода лечение…

Она стиснула его руку, потом отпустила.

— Мне нужно знать только одно. Ты был с ним до конца. По крайней мере мы так слышали. Ты докладывал о его смерти.

— Она была быстрой, — выпалил Успех. — Вик не страдал. Он готовил эту ложь с первой минуты, как очнулся в госпитале.

— Это хорошо. Я рада. — Утеха с трудом сглотнула. — Спасибо тебе. Но он сказал что-нибудь? Я имею в виду, перед концом.

— Сказал? Что сказал?

— Ты должен понять: когда я вернулась домой, то обнаружила, что Вик изменился. Я пришла в ужас, узнав, что он добровольно записался в отряд, хотя до этого собирался уехать из Литтлтона. Может, и с Уолдена. Он много говорил о том, чтобы уехать к внешним. — Она с такой силой прижала руки к груди, что, казалось, даже стала меньше. — Он не верил. Ты никому не скажешь об этом. Обещаешь?

Успех закрыл глаза и кивнул. Он знал, что она собиралась сказать. Да и как он мог не понять? И все равно боялся услышать.

Ее голос дрожал.

— Он симпатизировал пакпакам. Не по поводу пожаров. Но он часто говорил, что нам не стоит покрывать каждый дюйм Уолдена лесами. Говорил об уважении…

Без предупреждения из темного уголка его души снова выполз ночной кошмар, словно какой-то жаждущий добычи хищник. Он преследовал его среди сосновых деревьев. Деревья взрывались фейерверком горящих иголок и веток, жалящих Успеха сквозь одежду. Он задыхался от вони паленых волос. Его волос.

Но он не хотел снова чувствовать эту вонь. Успех отчаянно пытался вернуться обратно, на скамью в цветнике, к Утехе, но запах затягивал его все глубже в кошмар.

— После сообщения о смерти Вика я пришла в его комнату…

Он кивнул, и, глядя на дрожащее в раскаленном мареве искаженной яростью лицо, Успех на мгновение подумал, что это не мог быть Вик. Вик не предал бы его, ведь так?

— Это был его почерк.

Но тут пришлось выплясывать, спасая пятки от наступающего пламени, и не оставалось иного пути. Не было ни выбора, ни времени. «Факел» простер к нему руки, и Успех, споткнувшись, рухнул в его огненные объятия, сомкнувшиеся с яростным свистом. Почувствовал, как лопается кожа на лице…

И тогда он завопил.

XII

За свои подозрения мы платим, обнаруживая то, что подозревали.

Генри Дэвид Торо. Неделя на реках Конкорд и Мерримак

Все говорили, что ему нечего стыдиться, но Успех все равно чувствовал себя жутко опозоренным. Он вел себя не по-мужски. Проявил слабость, потерял контроль. Он не помнил, как оказался на диване в собственной гостиной. Не помнил, кричал ли он или ругался. Или просто обмяк, и его тащили, как мешок с картошкой, по двору в дом. Когда он очнулся от кошмара, в горле у него першило, а щеки горели. Остальные собрались вокруг, стараясь не выказывать беспокойства. Успех даже не знал, что хуже: то, что его слабость видели гости, или то, что ее свидетелями стали друзья и соседи.

Когда он смог сесть, ряды присутствовавших всколыхнулись тревогой, а когда попытался встать, Хитрец твердой рукой прижал его к дивану. Утеха протянула стакан воды. Она была настолько взволнована, что ее руки дрожали. Он выпил немного, скорее желая успокоить остальных, чем утолить жажду. Им нужно было думать, что они действительно помогают, хотя Успех предпочел бы, чтобы они ушли и оставили его одного. Но вот этого они точно не собирались делать.

337