Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космическ - Страница 288

К оглавлению

288

— Прошу вас, — сказала она. — Расскажите мне.

— Нет, — уже с меньшей уверенностью повторил он.

— Пожалуйста, — настаивала она. — Что вы имеете в виду? Что это было, если не страх?

Старик повернулся к ней, лицо его покраснело, глаза блестели.

— Это была зависть! — выкрикнул он. — Была похоть! Жадность была! Но никак не страх. Все, что угодно, только не страх!

Он откинулся на пятки и закатил к потолку глаза, тело его содрогнулось от рыданий.

— Я мог спасти Майкла, — продолжал он. — Стоило только протянуть ему руку. Но пока он там висел, я не переставал думать о том, что с его смертью Цзу Сан станет моей. Я так же, как и он, любил ее, и, если бы его не стало, дорога для меня была бы открыта. Но…

Он снова замолчал, не в силах справиться с рыданиями. Тело его безвольно соскользнуло на пол, и он стоял теперь на коленях, упираясь в них руками.

— Но она уже была мертва, — подсказала Лин.

Из носа у него текла слизь, по щекам струились слезы.

— Да! — взвыл он.

Лин, которую трясло от горя и ощущения своей вины, стояла, глядя сверху вниз на хрупкое тело старика.

— Так вот почему вы так и не уехали домой, верно? — вдруг осенило ее. — Поэтому так и не вернулись в Винланд. Вы не могли бы смотреть в глаза своим близким.

Старик кивнул и стукнул худыми кулаками о ковровое покрытие пола.

— Да! — вскрикнул он.

Не проронив ни слова в ответ, Лин опустилась на колени и обняла худенькое тело старика. Она крепко прижала его к себе, и Макалистер, содрогаясь от рыданий, уткнулся лицом ей в плечо.

— Ох, Майкл! — проговорил старик надтреснутым голосом. — Я так виноват, так виноват. Моим долгом было защитить тебя, а я… О боже. Прости меня. Прости меня!

Лин еще крепче прижала его к себе и погладила по затылку.

— Я прощаю тебя, — прошептала она со слезами на глазах. Они держали друг друга в объятиях — старый белый призрак и женщина из северной столицы. Алмазная Вершина развернулась, и изгиб Винланда исчез из виду, а окно заполнилось панорамой гор и равнин Китая.

— И ты, дедушка, — сказала напоследок Лин, — тоже прости меня.

Гвинет Джонс
Фулкрум

Всозвездии Ориона можно отыскать отражательную туманность NGC 1999, освещенную яркой звездой № 380 Орионис, и «homo sapiens» глобулу Бока, хорошо известную в истории астрономии. Этот звездный инкубатор — видимый участок области Буонаротти, которая в четырехмерном пространстве имеет форму креста. Это «отмеченное крестом место» известно астронавтам и другим романтикам как Фулкрум или Точка опоры. Для одних оно является запретными воротами в Эльдорадо; для других — источником нашего сознания и оракулом, предсказывающим наше будущее, расположенным, как Дельфы, в самом центре пространства-времени…

Чужаки вернулись в свою каюту и обнаружили, что в ней снова все перевернуто. В прошлый раз разграбили их аптечку. Теперь они лишились велосипедов. Чужаки сидели посреди разгромленной каюты, чувствуя, как страх и бессильная злоба захлестывают их. Конечно, утрата припрятанных запасов рыбьего жира — вещь малоприятная, но туристы-экстремалы должны понимать, что их считают богатыми и будут грабить. В данном же случае дело обстояло иначе. Никому на станции, кроме них, велотренажеры не требовались. Их компаньоны-старатели почти все были исключительно астронавтами-ветеранами. Несколько часов в день активной работы на велотренажере не помогут решить проблемы с гравитацией.

В конце концов чужакам наскучило созерцание разоренного жилища, и они решили пойти к Эдди-суперкарго. Эдди, конечно, помочь ничем не мог, но о расовой травле стоило заявить. Они надели куртки и, слегка подпрыгивая, направились по тускло-коричневому коридору — два робких чужака-гуманоида, оба около двух метров ростом, светлокожие и с гривами жестких рыжих волос. Разнополые, они казались людям похожими, как близнецы, но, в отличие от человеческих близнецов, не возражали, когда их путали. По дороге им никто не встретился. От отелей на околоземной орбите станция на Поясе Койпера отличалась отсутствием панорамных видов на парки и магазинов. Большинство старателей, если они в данный момент не готовились к нуль-переходу, покидали свои каюты только для того, чтобы завалиться в салун.

Существовали планы по превращению «Ковша с Ручкой» — так называлась станция — в центр интернационального города астронавтов, поэтому в ней было так много свободного места. На данный момент станция имела форму асимметричной гантели с корпусом из керамоволокна и двигалась по орбите, на которой вероятность столкновения с астероидом была минимальна. В «Ковше» жили старатели и персонал службы обеспечения, в «Набалдашнике Ручки» — он же служил Центром управления — осуществлялся некий правительственный проект, а между ними был полый переход с гофрированными стенками — «Ручка», соединяющая «Ковш» с «Набалдашником», как пуповина. ИИ решали все основные проблемы работы станции. Единственным человеком, облеченным властью на борту «Ковша с Ручкой», был Эдди, не слишком обремененный обязанностями. Как Орландо и Грейс удалось выяснить, на дежурстве он не делал ничего, кроме как сидел в своем кабинете в Центре управления и раскладывал «солитер». В свободное время он спускался в салун, поболтать с разными негодяями. Его скафандр и официальный статус выдавали в нем непрофессионала, но он просто преклонялся перед астронавтами.

Жилище Эдди выглядело комфортнее обычных кают. Для улучшения теплоизоляции его каюту снабдили двойной обшивкой, кресла, стол, шкафы, выступающие из стен, пол — все выдержано в скучном, официальном стиле. Здесь не было вещей, которые как-то характеризовали бы хозяина каюты, не было никакого оборудования (помимо самого Эдди), только настольный экран, который он использовал для своего бесконечного «солитера». Суперкарго был худой; с редкими растрепанными темными волосами, облаком лежавшими на плечах, грустными глазами и пристрастием к экстравагантной одежде. Сегодня он обулся в высокие, до колена, сапоги на платформе, усыпанные серебряными блестками. Жесткий скафандр, предохраняющий кости от воздействия повышенной гравитации, скрывался под тонкой, как паутина, рубашкой из золотистого шелка и черными неопреновыми брюками; вокруг шеи невесомо подрагивал тонкий шарфик в медно-серебристых тонах. Пленники гравитации предпочитали легкие аксессуары: это был своего рода черный юмор, и Эдди изо всех сил стремился походить на них.

288